Вот происходят с тобой вещи, которые трудно объяснить другим, но легко понять самому. Но почему-то очень хочется, чтобы именно другие уяснили… Странно всё это.
Зачем собственно? Объяснить трудно, понять практически невозможно. Может, и говорим тогда сакраментальное: « Значит так Богу угодно…»
Облюбовал я как-то по весне один укромный уголок для своих прогулок – далеко от шумной дороги, много старых деревьев, сирень разрослась, кустится, траву там не косят, с одуванчиками не борются, и немноголюдно совсем, и птички всегда щебечут.
Смотришь, радуешься: даже люди с собаками гуляют так степенно, не спеша, как будто время там останавливает свой привычный бег, замирает, отдыхает оно, наверное, от суеты мирской.
Пробегу «свой дневной марафон» и - туда. На сирень белую полюбоваться, шиповник бело-розовый понюхать, с ясенем своим поздороваться, на травке с одуванчиками посидеть-помечтать… Благодать!
Как-то вот так сижу, травинку грызу, разомлел от тишины и покоя. Слышу, окрик грубый и визг потом собачий. Повернулся и вижу: хозяин собаку воспитывает. Тот совсем щенок ещё, овчарка, но ушки уже « навострил», почти всё соображает, хоть и подросток. Глаза такие хитрющие…
А хозяин одно заладил: « Фу, да фу…» И если только щенок что понюхает или схватит, тут же его дрыном… Знай, мол, наших. Неча с земли всякую дрянь подбирать!
Тот взвизгнет и опять за своё, зубы ж у него меняются, всё чешется, болит от этого, надо что-то погрызть ему обязательно.
Но собаковод про это видать не слыхивал. Ему порядок подавай: чтоб на улице – ни-ни, только дома. С поводка не спускает, только палкой грозится…
Решил я подшутить над ним, таким серьёзным, одурачить его слегка. Когда он отвернулся, кинул свой кожаный кошелёк в траву неподалёку так, чтобы только щенок увидел это и заинтересовался сразу, что же я там бросил.
Когда хозяин повернулся, видит, щенок тянет его в сторону, просто с поводка срывается, так хочет найти и поднять то, что я бросил в траву. Он ему опять – Фу, нельзя и палкой!
Тут я встал у него на глазах и бегом к тому месту, где кошелёк мой лежит. Сделал вид, что нашёл только что. Открываю, радуюсь, деньги рассматриваю. Вот удача! В траве такое найти!
Видели бы вы лицо этого, с позволения сказать, хозяина. Перекосило его всего, досада такая нескрываемая на лице. Убил бы он и собаку и меня…
А я прошёл мимо и сказал только: «Ты люби его, хоть чуть-чуть и не бойся… Любовь, дружок, за деньги не купишь…»
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Оцените произведение:
(после оценки вы также сможете оставить отзыв)
Гусеницы… Бабочки… Люди… Жизнь… - Олег Хуснутдинов Из прозы моей жизни: «Я видел, как червячки становились летчиками, цепляясь к большим птицам; и гусеницы становились бабочками, пережевывая всех вокруг…»
Поэзия : Не засыпайте колодцы. - Галина
«И все колодези, которые выкопали рабы отца его при жизни отца
его Авраама, Филистимляне завалили и засыпали землею.
…И Исаак удалился оттуда, и расположился шатрами в долине
Герарской, и поселился там.
И вновь выкопал Исаак колодези воды, которые выкопаны были
во дни Авраама, отца его, и которые завалили Филистимляне по
смерти Авраама [отца его]; и назвал их теми же именами, которыми
назвал их [Авраам,] отец его.
И копали рабы Исааковы в долине [Герарской] и нашли там
колодезь воды живой.
И спорили пастухи Герарские с пастухами Исаака, говоря: наша
вода. И он нарек колодезю имя: Есек, потому что спорили с ним.
[Когда двинулся оттуда Исаак,] выкопали другой колодезь;
спорили также и о нем; и он нарек ему имя: Ситна.
И он двинулся отсюда и выкопал иной колодезь, о котором уже
не спорили, и нарек ему имя: Реховоф, ибо, сказал он, теперь
Господь дал нам пространное место, и мы размножимся на земле.
(Бытие 26)
